Дорога к хлебу

Поле — мельница — пекарня: таков извечный путь хлеба к нашему столу. И на этом пути хлеб, как любой товар, обретает свою цену. Только в отличие от стоимости коттеджей, джипов и ювелирных изделий, хлебные ценники пристально изучаются всеми гражданами, независимо от уровня покупательной способности. Хлеб — продукт №1, к нему отношение особое и у рядовых россиян, и у представителей власти. О том, как в современных рыночных условиях чувствует себя отечественная хлебопекарная промышленность, мы беседуем со Станиславом БОЙКО — вице-президентом Российского союза пекарей, председателем союза хлебопёков Свердловской области, президентом холдинга «Тагилхлеб».

- Станислав Владимирович, всех волнуют вопросы, подорожает ли хлеб в ближайшее время и на сколько. Как вы относитесь к идее принудительного сдерживания цен на социально значимые продукты, список которых традиционно возглавляет хлеб?

— Процессы, вызванные мировым финансовым кризисом, затронули все отрасли экономики, в том числе и хлебную. Хлебопёки и мукомолы Свердловской области оказались в особо невыигрышной ситуации, так как работают на сырье, привезённом из других регионов. В силу климатических причин в нашей области урожай зерна, пригодного для хлебопечения, составляет около тридцати тысяч тонн, это лишь десятая часть от потребности в нём. Остальное закупаем. Производители зерна ориентированы на внешний рынок, ведь курсы доллара и евро быстро растут. Российским покупателям они также предлагают приобретать зерно по мировым ценам. Мукомольное производство становится нерентабельным ввиду внушительных затрат на железнодорожные перевозки. Например, закупили мы тысячу тонн зерна в Краснодарском крае, привезли в Нижний Тагил на мельницу. Произвели 750 тонн муки. Получается, что заплатили за перевозку не только годного продукта, но и за 250 тонн отходов. У мукомольных предприятий, находящихся по соседству с аграриями, таких затрат нет.

— Следовательно, выгоднее на свои мельницы повесить замки и привозить из южных регионов готовую муку?

— Это очень недальновидный путь — можно впоследствии стать заложниками ценовой политики «чужих» мукомолов. Например, в 2007 году в Нижегородской области были сбои с производством хлеба, тогда же резко повысились цены на хлебопродукты. Ситуация вышла из-под контроля, так как хлебная промышленность на 70 процентов зависела от поставок муки из других регионов. Сейчас в Свердловской области работают нижнетагильский и екатеринбургский мельзаводы, а также небольшая мельница для ржи в Заречном. Планируется строительство крупного мелькомбината в Каменске-Уральском. Ввод в эксплуатацию этого объекта положительно повлияет на уровень продовольственной безопасности нашей области.

— Какие ещё негативные моменты осложняют жизнь местным хлебопёкам?

— Рост энергетических и коммунальных платежей. Мы несём бремя всё возрастающих затрат без всяких поблажек — не имеем никаких дотаций и льгот. Кроме того, пытаемся продолжить начатое техническое перевооружение. Контракты на поставку оборудования для линии производства батонов и упаковочных автоматов были подписаны в прошлом году, в условиях роста курса валют они подорожали почти вдвое. Не радует и кредитная политика отечественных банков. Процентные ставки растут, а их субсидирование из областного бюджета, практиковавшееся ранее при модернизации производства, теперь стало проблематичным. Держать в таких условиях фиксированную цену продукции — значит, работать себе в убыток.

— Так уж и в убыток. Может, просто менее рентабельно?

— Сверхприбылей хлебопёки никогда не имели: восемь процентов рентабельности для нас обычный показатель. Правда, в прошлом году холдинг «Тагилхлеб» сумел поднять рентабельность производства до десяти процентов. Чем наш коллектив очень гордился. Теперь все достижения в прошлом — объёмы продаж сокращаются, издержки растут. Но в обществе формируется мнение, что мы, ратуя за повышение цены на хлеб, «наживаемся на бедных», звучат призывы к социальной ответственности производителей хлеба. Считаю, что такой подход приведёт лишь к развалу нашей отрасли.

Давайте определимся. Если хлеб — социально приоритетный продукт, и продавать его надо не по рыночной стоимости, следовательно, его производители должны работать в условиях, отличных от других, иметь государственную поддержку. Есть и другой путь — цены обоснованно повышать и при этом дотировать социально незащищённую часть населения. Это задачи государства, а не хлебопёка. Если мы хотим увидеть живущих в достатке хлебороба, мукомола, хлебопёка, вкусный качественный хлеб должен стоить денег, а не служить инструментом в руках политиков.

— Разговор о цене получился невесёлым. Хотелось бы поднять ещё одну проблему: качество уральского хлеба.

— Я бы не стал давать общую оценку. Большая часть предприятий серьёзно работает над качеством продукции, скрупулёзно следует рецептурам, вкладывает средства в модернизацию производственных линий, совершенствует технологии. Но есть и другие примеры. В ходе проверок выявляются вопиющие факты антисанитарии и слишком «гибкий» подход к технологическим параметрам. Этим, в основном, грешат небольшие пекарни. Если на рынке молока наводится порядок, и далеко не каждый продукт имеет теперь этот статус, то в хлебном бизнесе строгой градации пока нет. Человек покупает пышную буханку, которая через несколько часов теряет не только внешнюю привлекательность, но и вкусовые качества. Испечённая наскоро на мучных смесях или из муки низкого качества продукция отличается от хлеба, созданного по традиционным российским технологиям, так же, как «молочный напиток» от молока. Но пока на прилавках они равны — и по названию, и по цене.

— Существует ли «теневой» рынок хлеба?

— Я считаю, что наше государство теряет солидные деньги из-за неучтённого хлеба, который производят небольшие предприятия. Фактически продаётся хлеба значительно больше, чем значится в документах некоторых недобросовестных хлебопёков. Почему-то этой практикой пока не заинтересовались компетентные органы. Жёсткая система учёта действует только на хлебозаводах. Наведение финансовой дисциплины в отрасли смогло бы увеличить отчисления в бюджеты.

— Станислав Владимирович, потребление хлеба в России падает, останется ли он и в дальнейшем продуктом №1?

— Ещё как останется. И кто это придумал, что хлеб кушать не модно? Я учился хлебопекарному делу в Германии. Немцев не зря называют «чемпионами Европы» по потреблению хлеба. Там этот продукт в большом почёте, на высоком уровне и культура производства, и культура потребления. С хлебопродуктами связаны многие семейные традиции. Много хлеба потребляется во Франции, в Прибалтике. Чем же мы хуже?

— А какое место занимает хлеб на вашем семейном столе?

— Почётное. Я предпочитаю ржано-заварные сорта с добавлением цельных зёрен, а сыну больше нравятся булочки-завитушки. Есть старинная русская поговорка: «Только крест хлеба не ест». Не будем отходить от российских традиций.